Архив рубрики «Привалова Татьяна Юрьевна «Личное творчество»»

1. Жили-были в одной семье две девочки, хорошенькие – прехорошенькие. Глаза голубые, волосы кудряшками, личики румяные, на щечках ямочки – просто куколки. Всем хороши девочки, похожи друг на друга как две капли воды, только одна постарше, другая – помладше. А еще разнились маленькие барышни характерами. Младшая была добрая и ласковая, старшая – чуть высокомерная.
   Мама любила девочек, баловала их, многое разрешала им, покупала красивых кукол и многочисленные наряды. Папа тоже любил девочек, многое прощал им по непониманию.
   Девочкам нравилось смотреть на небо, мама показала им звезды. Она и рассказала про падающую звезду, о желании, которое зона может выполнить, стоит загадать свое желание, глядя на падающую с неба звездочку. Девочки стали часто по вечерам поглядывать на небо в поисках падающей звезды, но все было безуспешно.
   А на небе жили две хорошенькие звездочки с мамой – звездой, они ярко светили по ночам. Иногда тучка закрывала их, тогда они могли отдохнуть.
   Одна девочка мечтала увидеть падающую звезду, чтобы все это видели и любовались явлением, это было ее самое заветное желание. Другая хотела стать самой красивой.
   Однажды девочки стояли у зимнего окна и смотрели на вечернее небо, на зажигающиеся звезды. Одна из девочек прошептала свое желание увидеть падающую звездочку.
   Маленькая звездочка на небе мигнула и, попрощавшись со своей мамой, покатилась вниз. Девочка была в восторге – она увидела то, о чем мечтала. Полет яркой маленькой звездочки! Не только она видела полет звезды, многие люди любовались яркой вспышкой, быстрой розовой полосой оставленного следа на небе. Старшая девочка загадала свое желание.
   Мама-звезда только тихо охнула, услышав желания. Младшая девочка загадала желание для всех – и мама — звезда с удовольствием подумала о том, что ее маленькая звездочка не зря упала с неба. Желание старшей девочки осталось без внимания, ведь звездочка могла выполнить только одно желание.

1. Пришла зима, снежная, вьюжная. Снега намело столько, что по утрам приходилось поначалу прокладывать дорожку от дверей до калитки. По утрам отец отгребал большой деревянной лопатой горы наметенного за ночь снега от входной двери, и только потом мы выходили в путь.А вечерами было скучно, не поиграть на улице, не пройтись, завязнешь тут же. Вот и приходилось сидеть дома у окошка. Танечка смотрела в замерзшие стекла и мечтала. Ведь скоро Новый год, придет Дед Мороз и принесет подарки. Они с мамой уже и елку нарядили – вот она какая красивая стоит в самом центре комнаты!

   А на замерзших стеклах узоры один краше другого. Вот тут и сказочные деревья, лисичка с пышным хвостом заметает следы, зайчишка с длинными ушами под мохнатой елочкой, вот и волчья голодная пасть, белка с высоко поднятой головой и большим пушистым хвостиком готова прыгнуть с дерева вниз за шишкой. А на этом окне и вовсе чудесные узорчатые скатерти с разными птичками по бокам, разнообразные узорные листья и необыкновенной красоты травы, зачарованный лес стоит в тишине и молча наблюдает за всем…

   Танечка и не заметила, как заснула. И приснился девочке удивительный сон – сказка. Попала она в тот самый загадочный лес с морозными тропами и резными узорами. Встретила и зайку с длинными ушами, рыжую плутовку лисицу, серого волка, только они все были не страшные, а приветливо улыбались и махали дружески лапкой в приветствии. А девочка все шла и шла по заснеженному лесу, очарованная его красотой. Елочки были в белых шубках, сосенки приоделись в мохнатые шапки, с берез свисала снежная бахрома. По глубокому снегу вглубь леса вели следы, кто-то здесь только что прошел, потом пробежал зайчишка, за ним кралась охотясь лисица. Танечка направилась по проложенным следам, шла она долго, утомилась, но вот впереди избушка.

   — Как в сказке!- подумала девочка. И правда, избушка была окружена елочками, вся в снегу, с крыши свисали сосульки, окна домика были искусно покрыты узорами.

   — Наверно, тут и живет Дед Мороз, — решила девочка. Она подошла к двери домика и постучала. Дверь открылась, на пороге стоял самый настоящий Дед Мороз. Он был с длинной белой бородой, в шубе и валенках.

   — Здравствуй, Дедушка Мороз! – вежливо поздоровалась Танечка. – Вот пришла к тебе в гости, очень хотелось увидеть, как ты живешь. Может, помочь тебе с подарками? А у тебя есть Снегурочка? А где будут праздновать Новый год зверятки твоего леса?

   Дед Мороз, пряча улыбку в усы, внимательно слушал и не перебивал маленькую гостью. Он пригласил ее в домик, предложил погреться с дороги и рассказать о себе. Танечка не заставила себя ждать, она с жаром рассказала о себе, своем друге Вовке, о своей елке, уже наряженной в бусы и шарики, о подарках, что ждут ее под елкой.

   Оказалось, что на праздник звери могли оказаться без Снегурочки, Дед Мороз пригласил Танечку заменить его внучку и провести сказочный вечер в кругу друзей в сказочном лесу. Она с восторгом облачилась в предложенную шубку и шапку, и они пошли к самой пушистой елочке в лесу. Вот Дед Мороз хлопнул в ладоши, им елочка стряхнула с себя снег и оказалась вся в блестящем праздничном наряде, тут были и яркие шарики, и многочисленные бусы и гирлянды. Дед Мороз хлопнул второй раз, и  перед ним появился огромный мешок с подарками. Он еще раз хлопнул в ладоши, и в хороводе вокруг елочки собрался  весь лесной народ. Казалось, веселью не будет конца. Но вот настал долгожданный момент: Дед Мороз стал раздавать подарки. Зайцу он вытащил из мешка большой зеленый кочан свежей капусты, белку угостил горстью орехов, лисичке достал сахарную голову, ежику – вкусно пахнущие яблоки, мишке – бочонок меда, пусть лакомится, сладкоежка! Всем подарки из мешка доставал Дед Мороз, а мешок все не убывал. Вот очередь дошла до Танечки.

   — Чего ж тебе подарить-то, внученька? Дед Мороз на минутку задумался, потом пошептал чего-то над мешком и вытащил оттуда большую красивую куклу с закрывающимися глазами и в красивом платьице.- Держи, милая, вспоминай Деда Мороза. Танечка, крепко держа куклу в руках, горячо поблагодарила старого Деда, мешок опустел – хоровод вокруг елки распался….

   Открыла глаза заспанная Танечка и обнаружила себя у замерзшего окна с расписными узорами. А  кукла, та самая кукла, что подарил Дед Мороз, сидела у стекла и смотрела на мир широко открытыми глазами. Это было на самом деле или это сон? Не важно. Главное, что все хорошо.

   Это ли не сказка, когда мечты сбываются…

Явь или сон

С вечера спать не хотелось, но и делать что-то сил не было, усталость за день накопилась. Решила просто полежать, авось усну. Повозившись в постели, устроилась поудобнее и потихоньку уснула.

Проснулась от неясного ощущения, как будто кто-то на меня так пристально смотрит. Открыла глаза, оторвала от подушки голову и осмотрелась: никого рядом нет. Странное ощущение чужого присутствия не проходило. Что за чертовщина! Я же так хорошо заснула, а теперь и вовсе не засну. Нет, чувство присутствия другого человека не проходило. Но как мог человек пробраться ночью ко мне в комнату, в дом. Кругом тишина, двери заперты, никакого шума не было, а присутствие ощущается. Заинтригованная всем этим, я уже не могла думать о сне. Стало быть, надо вставать, хотя ночь на дворе. И я решительно села в постели, дотянулась до выключателя настольной лампы, и комнату осветил неяркий свет. В полумраке причудливыми казались обычные предметы, света маловато для освещения всей комнаты, из дальних углов наползала тьма. Мне показалось опять чье-то присутствие. Там, в углу комнаты, за столом кто-то сидел. На меня смотрели, и я всей кожей чувствовала пристальный взгляд. Кто так нагло меня рассматривает? Для кого это я стала как подопытный кролик? Дотянувшись до лампы, взяла ее в руку, подняла повыше и хотела осветить стол и тот угол комнаты, но внезапно свет погас. На минуту стало темно.

И вдруг все осветилось чудным фиолетовым светом. Вот теперь я смогу разглядеть того, кто меня рассматривает уже давно! И что я вижу? Верить ли своим глазам? За столом, подперев рукою подбородок, сидит мужчина. Сидит спокойно, как у себя дома. Да еще в моей любимой позе! Кто это? Что он тут делает?

Я вскочила с дивана, забыв совсем, что я в спальной рубашке(правда, в очень хорошенькой, с рюшечками по вороту и с приспущенными рукавчиками) и ринулась на непрошенного гостя.

-Кто вы, что вы себе позволяете? Как вы смеете являться ночью в незнакомое место, сидеть тут за столом и еще меня нахально разглядывать?

Мужчина спокойно так, убрав руку из-под подбородка, проговорил:

— Не горячись, я знаю, ты сначала делаешь, потом себя казнишь за необдуманность и поспешность.

Я совсем взвилась, разозлилась на этого нахала. Надо же, он знает, что я могу жалеть о поспешном решении….Нет, откуда он взялся, что он себя так ведет, откуда он все знает?! И так точно меня охарактеризовал? Я его не знаю, хотя, надо признать, он довольно приятной наружности. Не урод, впрочем, красавцем тоже не назовешь. Приятные черты лица, правильные какие-то слишком, ничего особенного, даже ничего запоминающегося. Возраст? Средних лет, явно не молодой. Да и зачем мне юнец, это же надо, о чем я только думаю? И все-таки, кто он, чего ему надо? Денег, так я не бизнес-вумен какая-нибудь, миллионов у меня нет. Да нет, на грабителя он не похож, вишь, расселся как дома. Так кто он тогда? Мысли проносились в голове с молниеносной скоростью. Так ничего не поняв, я не нашла лучшего, как пригласить пришельца на чашечку чая. Или лучше кофе, но ночью кофе я не пью. Уж за чаем –то он расскажет, кто он и зачем ко мне пожаловал.

— Ну что, придумала, кто я и откуда, — спросил незнакомец.

— Нет, не знаю, — честно призналась я, — в голове не укладывается, что я могу ночью пить чай с мужчиной на кухне, когда муж спит!

— Мы же ничем крамольным не занимаемся, просто пьем чай как старые друзья, -отвечал ночной гость. – Я думаю, придется тебя просветить, кто я и зачем пожаловал.

— Да уж, пожалуйста, а то я устала думать, кто вы, соображалка скоро сломается, — подтвердила я.

— Я – твой муз (не путай, не муж, а муз, это другое!), потому и знаю про тебя все, а пришел к тебе вот почему: ты перестала появляться на страницах известного клуба, меня послали узнать, не нужна ли тебе помощь. Может, идеи подкинуть, так раньше в этом не было необходимости, ты же такая идейная, всех заваливала своими домыслами, а что теперь? На письма не отвечаешь, в обсуждениях не участвуешь. Такого за тобой не водилось. Ты же по полночи проводила в инете, вычитывала стихи и прозу, правила всем ошибки. Ну да, понимаю, бескорыстно делать все это не хочется. Так куда делся твой энтузиазм? Почему в наших рядах мы тебя не наблюдаем? Лучшие произведения мы отдаем в печать, сами редактируем, отдаем в набор, трудностей хватает. А ты совсем носа не показываешь после первого сборника, где твои произведения напечатали. Сборник ты же получила? А что теперь?

Я растерянно озиралась о сторонам, не зная, что и сказать. В голове все это не укладывалось. А муз подождал, не получив ответа, сказал: – Ты уж не бросай нас, раз начала, ладно?! Проговорив это, он растворился в воздухе. Фиолетовый свет померк. Я закрыла глаза, а когда открыла, обомлела вновь. На пороге стоял муж, щелкнув выключателем, и ехидненько так меня рассматривал. «Что меня сегодня все рассматривают», — пронеслась в голове шальная мысль.

— Чай пьешь? Одна? В темноте? И с кем ты разговаривала, неужели сама с собой?

— Ой, и не спрашивай, такое привиделось, такое.

— Ты бы поменьше в своем инете пропадала, вот и не мерещилось по ночам разное, спала бы спокойно.

Так и не знаю, было это происшествие наяву или только померещилось. Явь? Сон? Но и то, и другое приятно!

Отрывочные воспоминания детства связаны с празднованием рождества и нового года. Но это было давно и почти стерлось из памяти, как будто кто стеркой прошелся по ее закоулкам.

Зеленую красавцу — елку нам всегда приносил отец. И пахла она по-особенному, замерзшая и вся в снегу, из леса, она приносила с собой тот особенный запах леса и позже, уже оттаявшая и поставленная в сколоченную отцом крестовину, издавала тонкий аромат хвои. Приятно было окунуться в ее такой пряный дух леса. Вот запах елки помнится, тот запах зеленой красавицы с детства!

Еще помнится то чувство ожидания чего-то необычного, чудесного, сказочного. Мы наряжал елку, на крестовину мать укладывала кусок белого полотна, делала завалы и холмики, как будто елка стоит в снегу. А мы верили в приход Деда Мороза и ждали его. Вечером нас укладывала мать спать, говорила, что придет Дед Мороз и оставит нам подарки, а мы с сестрой потихоньку подглядывали, долго не спали, все ворочаясь и поглядывая на елку. Но все равно засыпали…

Зато утром мы бежали к елке спозаранку, даже толком не проснувшись. И будили криками восторга всех домашних! Самый большой восторг вызвал черный тряпичный мишка, извлеченный из-под елки. Он сидел совсем по-медвежьи, развалясь как в берлоге, прислонившись к стволу дерева, такой милый и смешной. У него были черные глаза–пуговки, и смотрел он на мир как-то особенно, ласково, мне он очень понравился. У него двигались лапы, он мог поднимать их и опускать, конечно, не сам, с моей помощью, но ведь мог! Я была младше, потому первая и выбирала подарок, доставала его из-под елки. Мишка достался мне по праву. Он и стал для меня единственной ценной собственностью, другом на всю жизнь. И где только отец сумел достать для нас такой чудесный и значимый подарок?

Этот мишка и потом был рядом со мной, я его не выпускала из рук, когда я осталась одна и сестра покинула нас, когда ехали к бабушке в другой город, даже когда я держала путь в неизвестный и незнакомый взрослый мир епархиального училища, где мне предстояло остаться одной, без матери, — мой мишка был рядом, вместе не так страшно.

Самое раннее детство я помню плохо, так, отрывки разные. Вот старшая сестра Лида со мной водилась, вот мама что-то просила нас сделать, еще кое-что. Даже сестру плохо помню, как будто пеленой она укрыта. Первое отчетливое воспоминание касается тоже сестры Лиды. Она заболела, часто и подолгу кашляла, мама просиживала возле ее постели все вечера, мне было скучно и одиноко. Даже потом боязно. Приходил доктор, что-то долго говорил матери, приходили еще какие-то люди, потом все замолкло. Стало так тихо, как в могиле. Потом появился небольшой гроб, его поставили на стол, все плакали, о чем-то тихонько говорили. Какая-то старая женщина подошла ко мне, прижала к себе (она вкусно пахла теплым молоком) и сказала то, о чем я уже догадывалась: «Осталась ты одна у матери, нету у тебя теперь сестры, нету Лидочки.» Она же усадила меня за стол, налила мне коровьего молока, еще теплого, только что надоенного, положила кусок пирога с картошкой.

Я легла спать и спала долго, а когда проснулась и открыла глаза, вдруг вспомнила, что произошло накануне, мне стало страшно: никто меня не научит пеленать куклу, нашу с сестрой единственную куклу, ту, что отец привез с ярмарки, никто не будет со мной играть в прыгалки на поддавки. Мне стало так себя жалко и так горько от безысходности, что поправить ничего нельзя, что я отвернулась к стене и стала разглядывать обои. Вот их-то я как раз хорошо помню: бледно-желтые в мелкий коричневый цветочек, с отдельными продолговатыми листиками. Раз нет Лиды, я решила тоже не вставать с постели. Посильнее укутавшись, зарывшись в одеяло, как в норку, я тихонько лежала в своей постели. Вдруг возле моего уха раздался гром: так мне показалось, просто громкий голос спросил, не проснулась ли я. Да, на этот голос невозможно было не отозваться: это раскатистый голос отца, он не умел тихо говорить. Я обрадовалась, значит, меня не забыли и я нужна. Отец обнял меня (он все понял, почему я куталась в одеяло) и сказал простые, но очень важные слова: «Ну что ты, глупенькая, мы же тебя любим, теперь ты у нас осталась одна, береги себя и мать».

Мы снов зажили почти как прежде, отец часто уезжал, мать занималась по хозяйству, я ей училась помогать, все реже вспоминая холодную и темную ночь, унесшую Лидочку. Я ходила пасти коз, у нас были две, черная и белая, выбирая траву повыше и погуще, чтобы козы наелись, потом гнала их домой, пока мать доила их, я занималась с куклой: рассказывала ей про день и мои заботы, что-то напевая. Как-то мать услышала и обронила при отце фразу, которую я сначала не поняла, а позже удивлялась прозорливости и чувству матери. Она сказала: «У дочки-то нашей абсолютный слух и отличная память, ее бы учить». Отец выпрямился и ответил, что раз есть проблески ума, то станем учить. Так я попала в церковно-приходскую школу, где было всего три класса, обучали самым азам чтения, богословия и письма. Мне сначала так не нравилось там учиться, но отец сказал, что раз начала, то надо дойти до конца. Отец слов на ветер не бросал, ему я верила, потому решила про себя, что надо отучиться. Хотя мне совсем не нравились богохвалебные рассказы, но читать я научилась быстро и писать тоже вскорости, обогнав своих соучеников. Библиотека у нашего попа была немаленькая, мне удалось получить туда доступ, читать мне нравилось, скоро все книги были мною прочитаны, даже толстая библия, хотя смысла многих фраз из которой я не понимала. Зимние вечера при свете лучины у матери пролетали незаметно, она отлично пела, знала много сказок и еще я кое-что могла прочитать ей и даже позднее рассказать о прочитанном.