Архив рубрики «Ирина Леонидовна Касаткина «Наши таланты»»

автор Александр Поваляев, преподаватель спецдисциплин в колледже энергетики и права, г. Чимкент

— Ну вот! Снова одна! Не считать же подружками лягушек. Хотя и складно звучит: подружка-лягушка или лягушка-подружка. Фи! Вон их сколько, и все на одну морду! Попробуй угадай которая из них твоя. Все заняты своими делами, а ты тут помирай со скуки. Хоть бы кого занесло на болото, все веселее было бы.

Маленькая кикимора по имени Кики сидела на краю болота под низенькой кривой березой и жаловалась сидящей над ней сороке на свою несчастную жизнь. Сорока чистила перышки и лишь косила глазом на жалобщицу. Ей не было никакого дела до бед Кики, просто ветка попалась удобная. Потому и терпела причитания вечно недовольной кикиморы.

По местным меркам Кики была еще сущей девчонкой всего-то сто двадцать трех лет от роду. Она родилась на этом болоте и за всю свою жизнь дальше ста шагов от него не отходила. Боязно было. Да и колючки с разными сучками вечно под ноги попадались. То ли дело болото. Хоть по уши влезь, все мягко и мокро. Красота! Жаль только, что никто ее не понимает и не хочет с ней играть.

Взрослым кикиморам хорошо. Они все время к Водяному в гости бегают. Им там весело. А ей не разрешают, говорят, что еще маленькая. Эх, скорей бы подрасти! Она бы им всем показала, как нужно веселиться. Со злости она запустила куском тины в сороку. Та ловко увернулась, обругала Кики и улетела в лес.

Болото было большим, если не сказать огромным. За сто с лишним лет Кики облазила его вдоль и поперек. Зимой только в спячку впадала. Кому же понравится голой по колючему снегу и твердому льду шастать? Да еще и по морозу. Вот летом совсем другое дело. Зиму Кики только раз видела, лет тридцать назад. Случайно проснулась и сдуру выскочила  на мороз. Бр-р-р-р, лучше и не вспоминать. Едва отогрелась потом.

Ловко поймав стрекозу, Кики оторвала ей одно крыло и бросила первой попавшейся лягушке. Лучше не стало. Схватив лягушку за лапу, зашвырнула ее в сторону. Лягушка жалобно квакнула, что пожалуется, и спряталась. Попрятались и остальные жители болота. Стало еще скучнее.

Никому Кики была не нужна. Никто ее не понимал и не хотел с ней играть. Взрослые были озабочены своими делами, русалки жили далеко в какой-то реке и озере, о которых Кики только слышала. Да и кто их знает, какие они? Змеям и лягушкам до нее тоже не было никакого дела. Так и жила все время сама по себе.

Росточка Кики была небольшого, как пятилетний ребенок. Единственными украшениями у нее были водоросли да тина болотная. Спутанные волосы, длинный нос и узенькие глазки. Зато рот с тонкими губами был большим. Купаться Кики не любила, да и зачем? Все равно через минуту в тине будешь. Но сама себя считала красавицей. Да и как иначе, если взрослые, когда у них хорошее настроение, все время об этом твердят?

Говорят, что раньше на болоте было веселее. Кикимор много было. А сейчас все куда-то подевались. Мор что ли какой случился? Из маленьких только одна Кики на все болото. Почему так, никто толком не знал. Только однажды старая бабка-кикимора вспомнила, что давным-давно явился какой-то человек на болото да и извел почти всех кикимор. Очень осерчал на них за что-то. С тех пор и опустело болото.

Люди редко забредали на болото. В глухомани лесной оно затерялось. В такие дни все кикиморы прятались подальше. Кто его знает, зачем этот человек явился? Может, снова явится кто-то, чтобы весь род кикимор до конца извести. А так, нет никого, значит, и изводить никого не нужно. Успокоится да и уйдет восвояси.

Порой Леший забредал. Но тот долго не задерживался. Не любит он сырости. Глупый! Это ж такое удовольствие: лежать в мягкой тине и греться на солнышке. Комары над тобой звенят, лягушки кругом квакают, разные жучки-плавунцы по воде бегают. Да мало ли еще какой живности на болоте водится. Это только кажется, что на болоте одни лягушки живут.

Капризно надув тонкие губы, Кики отправилась к ручью, который лениво вытекал из болота. Дальше по ручью маленькой кикиморе ходить не разрешалось. Там начинались владения Водяного, старика сердитого и ворчливого, когда к нему гости незваными являлись. Эх, вот бы кого пощекотать! Но боязно.

Кикиморы очень похожи на детей, только живут очень долго. Такие же проказницы и вечно норовят сунуть свой длинный нос в чужие дела. А чем больше запрещаешь, тем больше им этого хочется. Такой же была и Кики. Избалованная и капризная, она всеми правдами и неправдами всегда стремилась все сделать по-своему. Чем больше ей запрещалось, тем сильнее просыпалось ее любопытство.

Рано или поздно, но почти все запреты нарушаются. Что за этим следует, можно только гадать. Кики решила нарушить запрет. Ну, что может страшного произойти? Ну, повстречается ей этот старик Водяной. Ну и что? Увидит, какая она красавица, и пригласит к себе в гости. Глядишь, и подарков надарит. Что ему стоит?

Подбадривая себя так, Кики осторожно пошла вдоль ручья. Постепенно ручей становился шире, а берег суше. Мягкая трава приятно щекотала босые ноги. Какая же уважающая себя кикимора будет ходить обутой? Да и где ее взять, эту обувь? Это только Леший себе лапти плетет. Глупый! Ничего в жизни не понимает. Да и Лешачиха его такая же. Мымра лесная!

Сколько шла Кики вдоль ручья, она не знала. Остановилась, когда услышала веселый смех. Осторожно ступая, прокралась вперед до поворота ручья и выглянула из-за куста. Ручей разливался небольшим озерком, а в нем кто-то плавал. Голосов было несколько. Кики впервые увидела русалок.

Сразу выходить из кустов Кики не решилась. Кто его знает, что это такое, да и уродины какие-то. Нос маленький, ротик маленький, вместо ног плавник и все это блестит, как у маленькой рыбешки. Светло-зеленые волосы распущены, а на чистеньких мордашках веселые улыбки.

— Вам хорошо! Вам весело! — Неожиданно для себя Кики сделала два шага вперед. Русалки замерли, с любопытством разглядывая незваную гостью.

— Ты кто? — спросила одна из них

— Кики. Первая красавица на болоте! Кикимора болотная.

— Ничего себе, красавица! — фыркнула одна из русалок, — Уродина и грязнуля.

— У вас все такие красавицы? — рассмеялась вторая русалка.

— Сами вы уродины! — обиделась Кики, — На себя бы посмотрели!

— А чего смотреть? — удивилась третья русалка, — мы и так себе цену знаем.

— Две дохлых лягушки вам цена!

— Так она еще и грубиянка!

— Нет. Просто глупая замарашка, которая дальше своего болота и носа не высовывала.

Кики едва не расплакалась от обиды. А самое обидное, что все это было правдой. Не зная что ответить обидчицам, она насупилась и шмыгнула носом.

— Ну что вы напали на неё? — Вступилась третья русалка, — Нас-то много, а она одна-одинешенька на все болото. Ни поиграть, ни поговорить не с кем. Откуда ей знать, что такое вежливость и дружба. А то, что грязная, так это болото виновато. Там же чистого места не найдешь, сплошная трясина да тина.

— Как это, чистого места не найдешь? — взвилась кикимора. — Очень даже чистые места есть, только их знать надо.

— Ага, пока доберешься, вся в грязи изваляешься, — прыснула первая русалка.

— Зато… зато… зато у вас ни кожи, ни рожи! Одна чешуя! Вот!

Вопреки ожиданиям Кики, русалки не обиделись, а звонко рассмеялись.

— А все-таки она чудная.

— Ладно, не сердись. Давай лучше знакомиться. Меня зовут Лейса, а это мои старшие сестры Гейса и Вейса. Не обижайся на них, слишком неожиданно ты появилась. Они и растерялись.

— Пошли к нам. Мы тебе волосы расчешем да и тину смоем заодно, — улыбнулась Гейса.

— А я тебе ожерелье подарю, — добавила Вейса.

Кики онемела от неожиданности. Только собралась характер показать, как эти волосатые блестящие головастики все перепутали. И себя хотелось показать, и ссориться не хотелось. Это ж не лягушки какие-то, а дочери самого Водяного.

— Ну, ладно. Будь по вашему, — сдалась кикимора, — Делайте что хотите.

А вы знаете, какие у русалок гребни? О! Любая земная модница за такой гребень полжизни отдаст. Каким бы спутанным волос не был, гребень ласково расчешет, не дернув ни одного волоска. А какие прически ими можно делать! Закачаешься.

Вы можете спросить, почему же тогда русалки причесок не делают? А вы сами их видели? Русалок? Да и плавать просто так с хитрой прической неудобно. Не верите? А вы сами попробуйте. То-то же!

Через несколько минут Кики было не узнать. Отмытая, с красивой прической, она стала неузнаваемой. Похоже, что и сами русалки не ожидали такого. А смущенная улыбка Кики сделала ее даже симпатичной. Во взгляде застыло ожидание, как ее вид оценят  новые знакомые. Даже осанка изменилась. Принцесса, да и только! К месту пришлись и глаза, и длинный нос, и большой рот.

— Девочки! Да она ж очаровашка! Настоящая принцесса болотного царства! — чуть слышно прошептала Вейса, — И такую красоту она столько лет прятала под слоем грязи?

— Возьми от нас в подарок, — Лейса протянула Кики свой гребень. — Теперь он твой.

— И всегда будь такой красивой! — добавила Гейса.

— Это еще кто такая? — неожиданно раздался голос, и из-под воды показалась голова с длинной бородой, а следом и сам хозяин этих мест — Водяной.

— А это Кики, принцесса болотного царства. Она к нам в гости пришла, ты же сам говорил, что с соседями нужно дружить, — сразу перешла в наступление Лейса.

— А где твой гребень? Снова потеряла?

— Нет, я его Кике подарила. У них на болоте никаких нет, а Кики женщина! Как же ей без гребня?

— Ну, а ты как без гребня?

— У сестер брать буду.

— А тебе что, черепашьего панциря стало жалко для дочери? — возмутилась Гейса. — Все тебе, да тебе?

— Знала я, что ты жадина, но не думала, что такой! — сердито добавила Вейса.

— Вот, возьмите. Только не надо ссориться. — неожиданно для себя самой, Кики протянула гребень Водяному.

Все замерли от неожиданности. Даже волны застыли на месте. Водяной ошарашено посмотрел на протянутый гребень.

— Ладно, сдаюсь, — примирительно пророкотал он, — Подарили, так подарили. Назад подарки не забирают. А старой кикиморе я еще выволочку устрою, что такую красавицу от нас прятала столько лет!

— Папочка, ты прелесть!

— Ладно, ладно. В честь нашей гостьи, принцессы Кики, я объявляю бал!

         Вечером был бал. Первый бал принцессы Кики! Сестры-русалки старались на славу. Под их придирчивыми взглядами лучшие парикмахеры подводного царства так постарались, что в первый момент Кики не узнала даже ее мать. Когда же Водяной объявил в честь кого дается бал, старая кикимора попыталась устроить Кики незаметную трепку за непослушание и самовольство. Ничего не получилось. Водяной ей самой устроил трепку за то, что она столько времени не показывала свою дочь.

Кики во все глаза смотрела на происходящее. Водяной нравился ей все больше и больше. И какой дурак сказал, что он старый ворчун? И никакой он не сердитый. Были бы на ее болоте все такие сердитые! Русалки все время вертелись рядом и незаметно поправляли ей прическу. А что еще можно у кикиморы или русалки поправлять? Не уши же и не зубы.

А в самый разгар бала Водяной подарил Кики прекрасное жемчужное ожерелье! О таком она и не мечтала! У Кики даже слезы появились от радости, но их никто не заметил. Кто же заметит какие-то слезинки в воде? Не на лесной же поляне Водяной балы устраивать станет.

Кики боялась что-то сделать не так и испортить праздник. Незаметно посматривая на своих новых подружек, она старалась все делать так же, как и они. К ней подплывали гости, знакомились, улыбались, говорили приятные слова. Она была счастлива! Никогда в жизни она еще не была так счастлива. Одно дело, когда тебе говорят или делают что-то хорошее для тебя твои близкие. Совсем другое, когда это делают чужие.

Неожиданно для себя, Кики обнаружила, что ей совершенно не хочется проказничать или обижать кого-то. Сейчас она готова была приласкать и расцеловать всех лягушек на своем болоте! Вспомнила про лягушку, которую сегодня обидела, и ей стало стыдно. Она была такая маленькая и беззащитная!

До самого утра длился бал у Водяного. Кики даже устала от постоянного внимания, но что эта усталость по сравнению со скукой на болоте! Только утром гости стали прощаться с хозяином и отправились восвояси.

Кики провожали сестры-русалки. Простились там же, где и встретились, у маленького озерка. Дальше Кики отправилась сама. Для русалок ручей был слишком мелок. На душе или что там у кикимор вместо нее, было светло и грустно. Грустно оттого, что праздник закончился, но все-таки был.

          Каникулы кончились. За ними потянулась длинная третья четверть, заполненная школьной текучкой и ежедневными дополнительными занятиями, отнимавшими почти все свободное время. Но девочки уже втянулись в этот процесс и потому не особенно им тяготились. А Наталья от переполнявшего ее чувства ответственности даже похудела. Она уже стала стабильной четверочницей, чем страшно гордилась, свысока поглядывая на прежних приятелей, − те погрязли в трояках и давно смирились с этим.

      В один прекрасный день, когда после окончания уроков дежурная Настя подметала в классе обычный мусор − в основном выплюнутые жвачки и скатанные бумажные шарики, которыми обстреливали друг друга скучавшие на уроках мальчишки, − в класс влетела взъерошенная Наташка.

        − Настюха, там во дворе этот… как его? Борис! − выпалила она. − По-моему он тебя поджидает.

       − Какой Борис? − Настя давно забыла о приключении на новогодней дискотеке.

       − Ну, этот… из казачьей гимназии. Стоит с Новиковым и о чем-то треплется. Точно по твою душу явился.

       − О нет! − Настя  мгновенно вспомнила запах перегара и омерзительный поцелуй. − Нет, Натка, я не хочу его видеть. Чего он приперся?

       − Мне откуда знать? Наверно, по тебе соскучился.

       − А может, просто к Сережке приходил? По делу. Сбегай, посмотри, может, уже ушел.     

       − Нет, на месте. Стоит и смотрит на двери. Что делать будешь?

        − Не знаю. Буду сидеть, пока не уйдет.

        − А если он вздумает сюда подняться? Слушай, давай сбежим через окно на первом этаже. Там в малышовых классах окна на улицу выходят, − прыгать невысоко.

        − А они не заперты?

        − Не, не заперты. Я вчера слышала, как завучиха ругалась, что малышня окна на перемене пораскрывала. Чтобы, значит, заболеть и пропускать уроки. Пойдем, пока он сюда не явился.

        Убедившись, что этот тип и впрямь стоит под школьной дверью и явно не собирается уходить, − от его вида Настю даже передернуло, − девочки спустились в раздевалку, оделись, поминутно с опаской поглядывая на двери, затем проскользнули на первый этаж к первоклашкам. Окна у них, действительно, были не заперты. Настя взобралась на подоконник и глянула вниз. Оказалось, прыгать довольно высоко, но делать нечего, − прыгнула. Правда, на ногах не удержалась, − больно ударилась пятой точкой об асфальт. Наташка бросила ей сумку с книгами, а сама прошествовала через двор.

         − Ты Снегиря не видела? − преградил ей дорогу Новиков.

         − Нет, она давно ушла. − Находчивая Наташка, старалась не смотреть на его приятеля, подозрительно уставившегося на нее.

         − Как ушла? Она же дежурная.

         − Она меня попросила, − спешила куда-то. А тебе зачем?

         − Не твое дело. Смотри, если соврала!

         − Ой, как я испугалась! Пойди, убедись сам, если не веришь. − И Наташка, задрав нос, прошествовала мимо.

         Домой девочки добрались без приключений. Но было ясно, что приключения впереди, − определенно «этот тип» явится снова.

          И точно, − на следующий день он опять нарисовался в школьном дворе за пятнадцать минут до звонка, − отпросившаяся с урока Наташка обнаружила его на прежнем месте. Пришлось удирать тем же путем. Но уходить каждый день через окно − не лучший способ избавиться от нежелательной встречи. Надо было принимать кардинальные меры.  

         − Новиков, а чего это твой казачок под нашей школой каждый день торчит? − поинтересовалась Настя, когда ей все это надоело. − Что он здесь забыл?

         − Тебя поджидает, − невозмутимо ответил тот. − А ты почему от него прячешься? Боишься, что ли?

         − Вот еще! Боялась я всяких! Чего ему надо?

         − Нравишься ты ему. Все время клянчит, чтоб я ему свидание с тобой устроил.

         − Да он же идиот! Пьяный был, да еще и приставать начал.

        − Настя, ты не права. Он неплохой парень. Знаешь, какой заводной. А выпил для понту, − он же на дискотеку трезвым пришел. Это его наши угостили. А как треснулся затылком, − помнишь, ты толкнула, − сразу протрезвел. Он уже две недели просит, чтоб я его с тобой свел. Поговори с ним сама, он же тебя не съест. Не нравится − так и скажи. Но чтоб он это от тебя  услышал.

       − Ладно, убедил.

       На следующий день, выйдя из школы, Настя сразу направилась к Борису. Он увидел ее и просиял: − Ну, наконец-то! Давай сумку понесу. Ох, ты, какая тяжелая.

       − Там словарь толстый, − пояснила Настя. − Англо-русский и русско-английский в одной книге. И задачник Сканави.

       − А это кто?

       − Ты что, не знаешь? Это же хрестоматия по математике. Лучше нет.

       Они уже вышли из школьного двора и направились к Настиному дому. Наташка на всякий случай следовала в отдалении.

         − Настя, давай встречаться, − просительно протянул Борис. − Не дуйся за тот вечер, ладно? Выпивший я был − для храбрости. Потому и вел себя, как дурак.

        − А мы разве не встретились? − засмеялась Настя. − Будешь торчать каждый день под школой, − встречи обеспечены.

        − Нет, я не о том. Ну что ты, не понимаешь? Я гулять с тобой хочу.

        − Боря, мне не до гуляний, − серьезно сказала Настя. − Я очень занята. И вообще, если честно, ты мне не нравишься.

        − Почему? Чем я так уж плох? Может, у тебя кто другой есть?

        −  Во-первых, это не твое дело. Во-вторых, мне с тобой не интересно. Просто, не о чем говорить.

        − Не понимаю. Как это − не о чем?

        − Ну, хорошо, объясню. Вот скажи: что ты любишь делать? Чем занимаешься в свободное время?

        − Телик смотрю. Или с пацанами тусуюсь. На дискотеки ходим. Ну, выпиваем иногда. Но это так, от скуки.

        − А книги? Про что ты любишь читать?

        − Детективы всякие. У ребят иногда беру, − у нас дома книг мало. Да я книги − не очень. Зачем, есть же телик.

        − Но, Боря, в телевизоре показывают, что придумали другие. Тебе думать не надо, − смотришь готовенькое. А когда читаешь, представляешь себе героев, какие они, − ты же их не видишь. Это же в сто раз интереснее! Например, каким ты представляешь Пьера Безухова?

        − Кого?

        − Ты «Войну и мир» читал?

        − Не, пытался, но не смог. Такая муть!

        − Ну, у меня нет слов! О чем тогда разговаривать? Ты же темный непроходимо. Нет, у нас с тобой ничего не получится.

         − Погоди, что ты так сразу: «не получится, не получится!». Давай просто встречаться. Как это? Во, дружить. А то − дай мне чего почитать. Что сама любишь. Только не «Войну и мир».

         − Боря, я же сказала: мне некогда. У меня уроков тьма. Да еще дополнительно занимаюсь.

         − Дополнительно? А зачем?

         − Надо. Какой ты любопытный! Ну, все, прощай. Мне домой пора.

         − А можно, я тебя хоть иногда провожать буду? После школы.

         − Зачем тебе время терять? Ну, провожай, если тебе хочется. Только это зря.

         − Тогда, может, завтра принесешь что-нибудь интересное? Из твоих книг. У тебя, наверно, много книг? Кто твои родители?

         − Они в педвузе работают. Преподаватели. Да, у нас большая библиотека.

         − Вот почему ты такая умная. Не, мы простые. Мать дома сидит − у меня еще младшая сеструха есть. А отец бизнесом занимается − крутится помаленьку.

         − Так что же тебе принести? Детектив? 

         − Не, не надо, ну их. Ты дай что-нибудь серьезное. Только, чтоб не нудно было.

         − Хочешь про путешествия? Ты Конецкого читал?

         − Не, не слыхал даже. Но про путешествия я люблю.

         − Я дам тебе его «Ледовые брызги». Он капитаном был. Много плавал, а потом повести написал. Очень интересные. Читаешь и как будто с ним плаваешь.

         − Тогда я завтра снова приду, хорошо? Сколько у тебя будет уроков?

         − Как сегодня. Приходи, я книгу захвачу. Только никому не давай − это папина любимая. Еще порвут.

        − Не бойся, не дам. Оберну, чтобы не запачкать.

        − Ладно, договорились. Ну, пока. Только, пожалуйста, без поцелуев.

        − Да не буду я, − мы же просто дружим. Какая ты недотрога!

        Он немного задержал ее ладошку, потом отпустил и, отвернувшись, быстро пошел прочь. Выходя со двора, не выдержал, − обернулся, но Настя уже зашла в подъезд.   

        Наташка, спрятавшись за дерево, дождалась, когда Борис ушел, потом поднялась к Насте.

        − Ну, рассказывай, − нетерпеливо потребовала она. − О чем ты с ним так долго трепалась? Я думала, ты его сразу отошьешь.

        − Да я пыталась, − призналась Настя. − Но не получилось. Он, знаешь, такой приставучий. Предложил просто дружить.

        − А ты что?

        − Сказала, что мне не до этого, что очень занята. А он: «Можно тебя хоть иногда провожать из школы, ты же все равно домой идешь». Книгу у меня попросил.

        − А ты?

        − Пообещала. Завтра дам. Понимаешь, неудобно как-то. Он так просил − по-хорошему. Да пусть читает, мне не жалко.

         − Думаешь, ему книга нужна? Просто ищет предлог. А он тебе совсем никак? Он ведь хорошенький, очень даже.

        − Да, симпатичный − пока молчит. Но стоит открыть рот… Полная темнота,  даже поговорить не о чем. Представляешь, он «Войну и мир» не читал.

        − Да кто ее читал? Если честно, я тоже не одолела, − призналась Наташка. − Так, кусками еще кое-где…  а чтоб всю, у меня силы воли не хватило. Там местами такая муть!

        − Во-во, он тоже сказал «муть». Вы, Натка, с ним два сапога пара. Надо его на тебя натравить.

        − Не, он мне не нужен. Я хочу Вадима! − гордо объявила Наташка. − Хочу и получу. Ой, как он мне нравится! Только посмотрит, − у меня просто коленки подгибаются. Все равно я его соблазню, вот увидишь.

        От этих наглых слов Настя просто онемела. Вот, бесстыжая! И ведь соблазнит, у нее ума хватит. Вон она какая хорошенькая. Глазки голубенькие, волосики на висках кудрявенькие, золотистые − чистый ангелочек. А под локонами рожки. И впервые в жизни она почувствовала к подруге острую неприязнь.

        − Ты же мне его уступила. Первое слово дороже второго.

        − А я хозяйка своего слова! Хочу – дам, хочу – назад возьму. Зачем он тебе − ты же не способна влюбиться. А я уже. По уши!

        − А, по-моему, с твоей стороны это напрасный труд! Ты ему не пара − он слишком для тебя умный.

        − А я что, по-твоему, − дура? Вот, значит, какого ты обо мне мнения? Ну, спасибо!

        Наташка надулась и отвернулась. А Настя, молча, собрала книги, и, не попрощавшись, ушла. Дома она забилась в угол дивана и уставилась в одну точку, пытаясь собраться с мыслями.  И чего я, собственно, взбеленилась? − думала она. Ну, нашла себе Наташка новый предмет, ну и что? Раньше ведь она, Настя, на это не реагировала. Сколько у Наташки их было − этих предметов. Но Вадим!

         Вадим. Вот в чем дело. Наташка не должна его касаться, это… это нельзя. Он не такой − он необыкновенный. Чище чистого! Лучше лучшего! С ним так не годится. Но как это объяснить другим − той же Наташке? Еще смеяться начнет. Или ляпнет что-нибудь Никите. А тот  − Вадиму. Что он подумает про нее, Настю? Сразу решит: влюбилась. Тогда хоть сквозь землю провались.

        Так что же делать? Идти к Наташке мириться? Ой, как противно! Хотя, − а почему нет? Надо притвориться, что раскаиваюсь. Конечно, больно наблюдать, как она перед Вадимом вертит хвостом, но надо терпеть. Все равно у нее ничего не выйдет: он не из таких. Зато подруга не наговорит глупостей своему братцу.

        И только Настя собралась поднять трубку, как Наташка позвонила сама.

         − Настюха, до меня только дошло: мы же из-за парня поссорились! − изумленно заорала она. − Нет, ты представляешь? Выходит, какие-то брюки дороже нашей дружбы? Да никогда! Гори он синим пламенем − этот Вадим. Бери его себе с ручками-ножками и со всем остальным − ты мне дороже. Прости, я же не знала, что ты в него тоже втрескалась.

        − Ничего я не втрескалась! − запротестовала Настя. − Просто, нашло на меня, сама не знаю что. Знаешь, ну их, этих ребят, от них одни неприятности. Давай забудем все, и приходи ко мне, будем заниматься.

 Бормис Зайцев, преподаватель математики филиала Иркутского политехнического института

Был в плаваньях азарт, кураж и риск.

И пассажирки обожали капитанов,
Когда, кренясь под ветром, в тучах брызг,
Их корабли пересекали океаны.

Они не упокоились на дне,
И штормы их о скалы не разбили.
Они оставлены в пустынной тишине —
Те корабли, что службу отслужили.

Их отражает ржавая вода,
Их облетают чайки с диким криком,
Шевелит парусник незакрепленным гиком- *
Они не выйдут в море никогда.

Но, говорят, что ночью штормовой
Услышать можно грохот кабестана  **
И выкрики команды громовой
Давно покинувшего землю капитана.

* Гик — подвижная балка для крепления нижнего края косого паруса.
** кабестан -механизм для поднятия якоря.

     А четвертого января они всем классом укатили на экскурсию в Санкт-Петербург. Укатили экспромтом: директрисе внезапно предложили наградить этой поездкой лучший класс школы, − вероятно, у кого-то она в последний момент сорвалась. И та почему-то выбрала их девятый «А». В общем, им крупно повезло.

     Город произвел на Настю неизгладимое впечатление. Сказать, что она была потрясена, − значит, ничего не сказать. Питер ее буквально околдовал, заворожил, влюбил в себя с первого взгляда. Она бродила по его площадям, по Невскому и испытывала почти физическую боль от окружающей красоты. Ей не хотелось ни в театры, ни в музеи, ей хотелось только одного: ходить по этому городу до изнеможения, впитывать в себя его воздух, и чтоб никто не мешал, не отвлекал от созерцания. В ней возникло странное чувство: будто она все это уже видела, − словно она жила здесь когда-то давным-давно, и город еще тогда стал ее частью. А теперь приехала и сразу узнала. И она дала себе слово, что когда-нибудь вернется сюда навсегда. Впервые в жизни ей не хотелось домой к папе и маме.

     А по возвращении она стала бредить Петербургом. Она развесила на стенах его репродукции и часами, молча, созерцала их, испытывая тянущую тоску. «Но возвращался я домой, в простор меж небом и Невой…» − слова этой песни так соответствовали ее душевному состоянию, что она снова и снова включала магнитофон, пока мать не начинала кричать: − «Ну, все, хватит! Смени пластинку!»

     И когда она узнала от Никиты, что Вадим родом из Петербурга, то даже не удивилась. Конечно, этот юноша мог родиться только там. Ведь он был так схож со своим городом интеллигентностью и какой-то возвышенной одухотворенностью. Оказалось, что отца Вадима, офицера внутренних войск, перевели на юг, и семья переехала с ним. Вот почему Вадим такой задумчивый и немногословный, думала Настя. Наверно, он тоскует по своему городу, наверно, Питер живет в нем, как во мне. Ведь Вадим вырос там, видел его каждый день − как же ему, наверно, здесь тяжко. И ее собственный городок с его узкими улочками и разбитыми тротуарами впервые стал казаться Насте скучным и убогим.

     Она согласилась заниматься постоянно у Натальи, − ведь туда часто приходил Вадим. Он относился к подругам с приветливой сдержанностью, охотно помогал в учебе, шутил и смешил забавными историями из лицейской жизни, ничем не выказывая ни к одной особого расположения. Наташка отчаянно ревновала Никитиного приятеля к подруге, а Настя помалкивала, избегая даже его взгляда. И только изредка позволяла себе тихонько любоваться милым профилем, слабо надеясь, что его хозяин этого не замечает.

     Вообще-то говоря, в профиле не было ничего особенного: нос с небольшой горбинкой, глаза ничем не выдающиеся − обыкновенные, карие. В ее представлении образ красивого мужчины, вынесенный из детских сказок, выглядел совсем иначе. Но что-то в чертах этого лица, в их соединении было такое, что с первой встречи врезалось ей в сердце, затронув в нем какие-то потаенные струны. И теперь стоило ей услышать его голос или даже узнать, что он вот-вот должен прийти, они натягивались, вызывая в душе непонятно-радостную тревогу. Шестое чувство ей подсказывало, что, несмотря на ее напускное безразличие, он о чем-то догадывается, − и потому чувствовала себя при нем не в своей тарелке, разговор не поддерживала, а, закончив занятия, сразу уходила. Умом Настя понимала, что ее поведение неестественно, но ничего с собой поделать не могла. Она и раньше была не особо разговорчива, а теперь вообще замкнулась, стремясь почаще уединяться в своей комнате.

     Первым ее состояние заметил отец. − Котенок, все хорошо? − спросил он однажды, заглянув к ней. Настя сидела на диване в любимой позе: поджав ноги и откинув голову на спинку. Она была настолько погружена в свои мысли, что не сразу сообразила, о чем ее спрашивают. Но, почувствовав его заботу, вдруг поняла: ей самой хочется поговорить с папой. Поговорить откровенно, как в детстве, − когда она забиралась к нему на колени, прижималась к широкой груди, вдыхая родной запах, и изливала все свои горести и проблемы этому самому близкому и любимому человеку. И вместе с тем она чувствовала, что о Вадиме не сможет сказать даже ему, − настолько это было трудно. Но может поделиться своим чувством к городу, который врезался ей в душу и ассоциировался с этим юношей.

     − Папа, я влюблена, − помедлив, ответила она. − И это очень серьезно. Никогда не думала, что могу так сильно влюбиться.

     − Что ж. − Отец погладил ее по головке, как маленькую. − Тебе уже шестнадцатый год − это естественно. И кто же он? Я его знаю?

     − Его знают все, и он прекрасен. Он стоит на Неве. Он город. Папа, это мой город. Вот, никогда не жила в нем, а все равно он мой. Папа, я решила: через два года окончу лицей и поеду поступать в вуз только туда. Вы меня отпустите?

     − Конечно, дочка. Будешь относиться к учебе серьезно, получишь хорошие знания, − почему нет? Любой питерский вуз даст тебе блестящее образование, безусловно, лучшее, чем здесь.

     − А мама? Думаешь, она отпустит меня одну.

     − Ну, мы ее уговорим. Неужели вдвоем не убедим? Ты, главное, веди себя соответственно. Чтобы она к тому времени видела, что ты уже достаточно взрослая, что тебе можно доверять. Тогда она не будет за тебя беспокоиться. А я думал, у тебя молодой человек появился.

     − Нет, не появился, совсем нет. Теперь ты знаешь, чего я хочу больше всего на свете. Поэтому буду учиться изо всех сил. Буду бить на медаль, вот увидишь.

     − Только не перетрудись, − это тоже ни к чему. Жизни надо радоваться каждый день, особенно в твои годы. Юность лучшее время, ею надо насладиться в полной мере, чтобы потом было чего вспомнить. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, девочка моя.

     − Я знаю. Спасибо тебе. Ты лучший папа на свете! Она прислонилась к его плечу, самому надежному плечу в мире, а он обнял ее и притянул к себе. Так они долго сидели, прижавшись друг к другу, пока в комнату не заглянула Галчонок.

     − Чего это вы сидите в темноте? Случилось что?

     − Ничего не случилось, − как можно убедительнее ответила Настя, − просто мы с папой соскучились друг по другу.

     − А по мне? − И по тебе тоже. Иди, пообнимаемся.

     Они занялись этим полезным делом, − а с кресла одобрительно глядел на них большими янтарными глазами любимый кот Федор.

Новогодняя дискотека удалась на славу. Грохот школьного джаза был слышен за несколько кварталов. Глаза ослепляли непрестанное мигание разноцветных лампочек и бешеное метание по стенам зайчиков от покрытых зеркальными осколками вращающихся шаров. В центре зала возвышалась красавица-елка, от ее верхушки тянулись во все стороны нарядные гирлянды.  Было жарко и сильно пахло хвоей.

Окунувшись в толпу раскрасневшихся и орущих ребят, Настя почувствовала, как на нее тоже накатывает прилив безудержного веселья. Она любила это состояние, когда все проблемы разом испарялись, и хотелось только хохотать и кружиться, забыв обо всем на свете. Схватив за руку Наташку, Настя потянула ее  к елке, где они вместе со всеми стали прыгать, хлопать над головой руками и вопить во все горло. Кто-то сразу наступил ей на ногу, кто-то толкнул в спину. Оглянувшись, она увидела Витьку Семенова в остроконечном колпаке и с длинным буратиновым носом.

− Витюха, три уха! − радостно заорала Настя и состроила ему рожу.

− Четыре! − подхватила Наташка. − И один хвост.

Витька показал им кулак и исчез среди танцующих. А к ним сквозь толпу пробился  Сережа Новиков. С видом заговорщика он оттащил Наташку к стене и стал ей что-то быстро говорить, время от времени загадочно поглядывая на Настю.

− Настюха, с тобой один парень хочет познакомиться, − сообщила Наташка, когда он отчалил. − Серегин приятель. Ты ему жутко понравилась.

− А кто он? − поинтересовалась Настя.

− Серега говорит, из казачьей гимназии. Он там учится,  в десятом. Их здесь сегодня много. И Никиту я видела. А Вадим не пришел − так жалко! Ну, говори: согласна познакомиться? Что ему сказать?

− Ой, не знаю. Неудобно как-то.

− Почему? Познакомься, Насть, а? А то так и помрешь, даже на свидание ни сходив ни разу.

− А где он?

− Тут я, − сказала маска носорога, топтавшегося рядом. − Пойдем, попрыгаем.

− Как хоть тебя зовут? − спросила Настя, испытывая незнакомое смущение. − Да сними ты эту дурацкую маску, дай на себя взглянуть.

− Борисом меня звать, − ответил носорог. − А маску сниму, если согласишься со мной встречаться.

− А вдруг у тебя один глаз? Как у Циклопа? И вместо носа пятачок, − засмеялась девочка. − Я соглашусь, не глядя, а потом что? Нет, давай показывайся, а то не соглашусь.

− Ладно, смотри.

Парень снял маску, под которой обнаружилась довольно симпатичная физиономия, правда, очень красная − то ли от жары, то ли от смущения.

− Ну, как, нравлюсь? − Он покраснел еще больше и зачем-то разлохматил волосы.

− Вообще-то ничего. − Настя выжидающе посмотрела на парня, но он только морщил лоб и молчал. Подождав немного и убедившись, что новый знакомый собирается и дальше играть в молчанку, Настя заскучала. Она оглянулась в поисках подруги, но той и след простыл.

Вдруг Настя заметила Никиту, возвышавшегося над толпой низкорослых девятиклассников. Лавируя между танцующими, он направлялся к ней.

− Привет, соседка! Ты чего не танцуешь?

− Так ты же не приглашаешь.

− Именно это я и собираюсь сделать. Разрешите?

Отвернувшись от Бориса, Настя положила руку на плечо Никите, и он внезапно так ее закружил, что у нее перехватило дыхание. Был момент, когда она просто плыла по воздуху. Лицо Никиты оказалось близко-близко. Он неотрывно смотрел ей в глаза, и от его взгляда, такого ласкового и восхищенного, Насте сделалось не по себе. И тут на счастье музыка кончилась. Никита отвел ее на прежнее место и галантно поцеловал руку. От этого Настя смутилась еще больше и почувствовала жгучее желание исчезнуть.

− Извини, Никита, я сейчас, − пробормотала она, ринувшись к двери. Похоже, Наташка права: Никита определенно ведет себя странно. Интересно, как он отреагировал на ее неожиданное бегство. Наверно, решил, что ей куда-то приспичило.

От этой мысли Насте совсем расхотелось возвращаться в зал, и она направилась в раздевалку.

Выйдя из школьного здания, Настя прокатилась по ледяной дорожке, раскатанной малышней до ворот, и направилась домой. На полпути она вдруг услышала позади оклик: − «Эй!».  Настя почувствовала, что окликают именно ее, но только ускорила шаг.

− Ты что, глухая? − Догнавший ее Борис взял под руку. − Зову, зову, а ты будто не слышишь. Почему ушла? Из-за того парня? Если хочешь, мы с ним разберемся.

− Я на «эй» не отзываюсь, у меня имя есть. − Настя сердито высвободила руку. − А этот парень мой сосед, брат подруги.

− Ну, прости, я же не знал. Ты куда сейчас?

− Домой.

− А чего так рано? Давай погуляем. Хочешь, пойдем в кино. Или в кафе − у меня бабки есть.

− Заработал?

− А тебе какая разница?

− Большая. Одно дело, когда сам заработал, а другое − когда у родителей выпросил.

− Интересно, где я заработаю? Я же пока учусь. Что-то ты слишком принципиальная, − я таких не люблю. Мне другие девушки нравятся − навроде твоей подруги.

− Так за чем дело стало? Флаг в руки и дуй назад. −  Настя ускорила шаг.

− Нет, погоди. Ну не злись, я же просто так сказал. Ты мне нравишься больше. Давай гулять?

− А мы что делаем?

− Я не в том смысле… Ну, что ты, не понимаешь? Типа, любовь крутить.

Боже, какой идиот! − подумала Настя. Даром, что хорошенький.

− Боря, иди обратно, − устало сказала она. − Мне тоже другие ребята нравятся. Не такие, как ты.

− Чем же это я тебя не устраиваю? − надулся он. − Всех устраиваю, а тебя нет.

− Вот и гуляй с теми, кого устраиваешь.

Они уже дошли до Настиного дома. Настя собралась войти в подъезд, но парень преградил ей дорогу.

− Ну, куда ты спешишь? Давай постоим.

− Пропусти, я замерзла. И вообще, чего тебе от меня надо?

− А ты не знаешь? − Борис вдруг обнял ее. − Иди ко мне, я тебя согрею.

− Пусти, дурак! − У Насти от злости навернулись слезы. Она уперлась руками ему в грудь, но Борис вдруг резко прижал ее к себе, и Настя почувствовала на своих губах его мокрые губы. В нос ударил запах перегара. Боже, да он еще и пьяный! Ее даже передернуло от отвращения. Девочка быстро присела и, выскользнув из кольца его рук, сильно оттолкнула от себя. От неожиданности он поскользнулся и повалился на спину, больно ударившись затылком о порог.

− Ты что творишь! − Держась рукой за голову, парень попытался подняться, но снова поскользнулся и растянулся во весь рост. Мысленно поблагодарив дворничиху, что та опять не посыпала порог песком, Настя понеслась по лестнице к себе на этаж. На ее отчаянный звонок открыл отец.

− Что случилось? За тобой гонятся? − Он с тревогой посмотрел на раскрасневшуюся дочь, вышел на лестничную площадку и глянул вниз.

− Ничего не случилось.

Настя разделась, прошла в свою комнату и выглянула в окно. Борис стоял во дворе, глядя вверх. Быстро задернув штору, она отошла. − С первым поцелуем тебя! − горько усмехнулась Настя, вспомнила ощущение его губ на своих губах, и ее снова передернуло от отвращения. Фу, как противно! Зайдя в ванную, она принялась отплевываться. Затем вымыла губы с мылом и ожесточенно растерла их полотенцем.

−  Котенок, с тобой все в порядке? − Тревожный голос отца заставил ее поспешно повесить полотенце на место.

− Все в порядке, пап. Я мою руки.

Она немного постояла, выжидая, когда отец уйдет, затем, вернувшись в комнату, снова подошла к окну. Во дворе уже никого не было.

Зазвонил телефон. Настя подняла трубку.

− Настенька, ты почему так рано ушла? − В голосе Никиты сквозила тревога. − Мы с Натальей тебя искали-искали. Что-нибудь случилось?

− У меня живот заболел, − ляпнула Настя первое, что пришло в голову, и тут же мысленно выругала себя. Вот идиотка, не могла ничего умнее придумать. Теперь он точно будет считать, что ей приспичило в туалет.

− Съела что-нибудь? А сейчас как?

− Нормально, Никита. Спасибо за беспокойство. − И не ожидая ответа, положила трубку. Она вдруг почувствовала себя бесконечно уставшей. Нет, все эти любовные приключения ее совсем не привлекают. Может, Натке  они и нравятся, но только не ей, Насте. За сегодняшний вечер она сыта ими по горло − надолго хватит.

Телефон зазвонил снова. Не буду брать, решила Настя. Но он трезвонил, не переставая, пока ей это не надоело. Скрепя сердце, она снова подняла трубку. Оказалось, опять Никита.

− Настенька, может, лекарство какое нужно? Или врача?

И что на него нашло? − раздраженно подумала Настя. А может, Наташка права и Никита действительно спятил: решил в нее влюбиться? Только этого ей не хватало для полноты впечатлений.

− Не нужно никакого лекарства, − раздраженно отрезала она. − И вообще, Никита, чего это ты вдруг обо мне так печешься?

− Ну… просто по-соседски, − фальшивым голосом произнес Никита, − а что, нельзя?

− Ну, если только по-соседски. А то мне твоя сестричка кое-что нашептала. Вроде как ты ко мне неровно дышишь. Это что − серьезно?

− Немного есть. А ты против?

− Никита, да ты что? Мы же с тобой как брат и сестра, − сто лет друг друга знаем. Помнишь, как ты меня под мышкой таскал? Я и то помню.

− Но ведь я не брат. И потом − когда это было. Ты стала такая… совсем другая. Такая красивая! Наверно, ты права − влюбился.

− О нет! Никита, пожалуйста, не надо. Мы же с тобой так хорошо дружили, вспомни. Давай и дальше оставаться друзьями?

− Значит, ты мне даешь от ворот поворот? Другой есть?

− Да никого у меня нет, с чего ты взял? Просто, мне это не нужно, пойми. Может, я еще не доросла. Давай будем, как раньше, а?

−Ладно, забудь. Но подружке твоей! За ее длинный язык… Попомнит она у меня!

− Ой, только не трогай ее! А то она не будет со мной делиться. Никита, может, я потом? Может, я еще в тебя влюблюсь. Не сердись, ладно?

− Хорошо, раз ты просишь. Новый год дома будешь встречать?

− Конечно, как всегда. А ты?

− Честно, я думал, − вместе. Что, может, ты к нам придешь. Я бы Вадима позвал. А теперь − наверно, с ребятами соберемся у кого-нибудь. Заниматься когда начнете?

− Лично я − со второго, ну, может, с третьего января. А когда твоя сестренка соберется с духом, не знаю. Кстати, где она?

− Да я потерял ее потом из виду. Наверно, шляется с каким-нибудь очередным бой-френдом.

− Ладно, когда придет, пусть позвонит мне.

− Хорошо, передам.

Положив трубку, Настя некоторое время посидела на диване, бесцельно созерцая стену, потом пошла на кухню. Чувствуя на себе внимательный взгляд отца, с независимым видом разогрела блинчик, полила его сметаной и попыталась съесть. Но это получилось плохо: блинчик не лез в горло. Поэтому она долго смотрела в тарелку, ковыряя вилкой, и никак не могла приступить к еде.

Ей очень хотелось выговориться, поделиться с кем-нибудь своими переживаниями, поплакаться в жилетку. Но с кем? С папой? − да ни за что на свете! Рассказать об этом противном поцелуе у нее язык не повернется. Да еще неизвестно как он отреагирует, − не дай бог, пойдет выяснять с Борисом отношения. А маме вообще ни о чем нельзя заикаться: она ее из дому перестанет выпускать. Остается Наташка, больше не с кем.

Подруга позвонила в двенадцатом часу ночи и взволнованным шепотом завила, что Настя ей срочно нужна. Прямо сейчас и немедленно. Пришлось отпрашиваться у родителей. Отец выразительно посмотрел на часы, но промолчал, зато Галчонок расшумелась: мол, приличные люди в это время спать ложатся, а не по хаткам шляются.

− Но, мам, ведь уже каникулы, завтра в школу не идти, − возразила Настя. − Я же не куда-нибудь, а к соседям. Понимаешь, Наташе надо срочно мне что-то рассказать.

− Воображаю! − желчно воскликнула мать. Но Настя не услышала продолжения: она уже звонила в соседскую дверь. Открывшая Наташка схватила подругу за руку и, приложив палец к губам, потащила на кухню.

− Ш-ш-ш! − зашипела она. − Предки уже легли. Ой, Настюха, что со мной было! До сих пор не верю, что уцелела. Вот влипла, так влипла.

− Ну,  выкладывай.

− Понимаешь, там, на дискотеке один парень сразу стал ко мне клеиться. Показалось, такой классный! Усики такие и взгляд, − аж до пупа пробирает. Тоже из казачьей гимназии, только он уже в одиннадцатом. В общем, пошла я с ним. Ты же смылась с этим своим … как его? Борисом. И Никита куда-то делся.

− Ну, пошла − и дальше что?

− Ой, что было! Он оказался таким идиотом! Сначала стал уговаривать пойти к нему домой: мол, там хорошая компашка собирается, и диски крутые есть. А когда я отказалась, − сказала, что поздно и родители будут ругаться… Так он, представляешь, говорит, давай будем… это… Ой, я не могу вслух произнести!

− Это самое?

− Да, только еще хуже. Мол, пойдем, тут есть одно место… Я ему говорю: − «Ты что, дурак? За кого ты меня принимаешь?» А он: − «Зря я что ли с тобой время теряю? Кончай ломаться!». Ужас! И давай пальто на мне расстегивать…

− Допрыгалась! Как же ты от него избавилась?

− Просто повезло. Наши мимо шли с дискотеки. Я сразу заорала: мол, подождите, я с вами. И он отстал. Только заругался вслед. Ой, как я домой неслась! На полусогнутых. До сих пор все внутри трясется.

− Так тебе и надо! Будешь знать! − Настя хотела добавить, что не надо черт знает с кем связываться, но, вспомнив о своем приключении, прикусила язык. Однако чуткая подруга сразу заметила ее заминку.

− А ты чего примолкла? Давай выкладывай. Борис с тобой ушел? Как у вас с ним? А Никита куда делся? Я видела, как ты с ним танцевала.

И Настя все рассказала. И про противный поцелуй, и про разговор с Никитой. И про его обещание разобраться с болтливой сестренкой. Но Наташка только отмахнулась.

− Вот напугал! Ничего он мне не сделает. Сам просил поговорить с тобой. Настя, скажи честно, мой братец тебе совсем-совсем не нравится?

− Натка, и ты туда же! Да не об этом сейчас надо думать! Тебе что, мало сегодняшнего приключения? Скажи спасибо, что легко отделались. Давай договоримся: до поступления в лицей больше никаких мальчишек. Иначе я отказываюсь с тобой время терять.

− Хорошо, не буду. Только ты Никите ничего не говори, ладно? А то он меня убьет. И тебе, значит, тоже не повезло с этим Борисом. Вот козел! Они что − все такие, эти казаки? Неужели у них там нет нормальных ребят?

− Откуда мне знать? Но ты хоть поняла, что пора остепениться?

− Все, берусь за ум! − клятвенно заверила Наташка. − И вообще, руководи мной, а то пропаду.

− Тогда так. Завтра и первого отдыхаем, а со второго садимся заниматься. Каждый день по три часа, и так − все каникулы.

Весь следующий день Настя с мамой готовились к встрече Нового года. Елку они нарядили накануне, поэтому главной задачей был праздничный стол. Они испекли любимый фруктовый торт, зажарили гуся с яблоками и сделали три салата: оливье, креветочный и свекольный с орехами. А еще обожаемую отцом селедку под шубой. После чего мать отправилась по магазинам, а Настя принялась за уборку и мытье посуды, которую они измазали во множестве. Папочка, конечно, с утра сбежал на свою кафедру, чтобы потом прийти на все готовенькое. Правда, пообещал, что шампанское и напитки за ним.

К середине дня Настя так умаялась, что с удовольствием приняла предложение матери немного поспать перед новогодней ночью, − и убрюкалась аж до вечера. А в десять часов к ним напросилась Наталья, − ее родители ушли встречать Новый год к какому-то нужному начальству. Никита с Вадимом тоже куда-то сбежали, и она осталась в одиночестве.

Едва уселись за праздничный стол, как в дверь позвонили: это явились Наташкин братец с приятелем. Они почему-то решили, что одинокая Наталья приготовит им праздничный ужин, − как будто она могла догадаться, что их компания развалится за час до Нового года. Пришли домой, а ее нет. Хорошо, что догадались позвонить к соседям. Друзей, конечно, тоже пригласили за стол, положили на тарелки всякой вкуснятины и предложили не стесняться. А они и не думали − сразу стали уписывать все подряд за обе щеки, девочки не успевали им подкладывать. Пробили куранты, все закричали: − «С Новым годом!» − и стали целоваться. От Никиты Настя сумела увернуться, а от Вадима нет, он успел-таки смачно чмокнуть ее в щеку. И это оказалось совсем не противно, скорее наоборот, − Настя даже удивилась.

В общем, новогодняя ночь удалась. Они просидели до трех часов, после чего Настины родители заявили, что хотят спать, и предложили молодежи перебраться в квартиру Белоконевых, что они с удовольствием и сделали. Плясали под телевизор, потом пили чай, потом снова танцевали, − угомонились, когда стало рассветать. Настя с Наташкой разложили диван и уснули на нем одетыми, а Вадим с Никитой улеглись в его комнате на софе. Утром после завтрака разбежались по домам, условившись вечером пойти в кино.

Добравшись, наконец, до родного дивана, Настя упала на него и  стала приводить в порядок свои чувства. Чувства были разнообразными, сложными и не очень понятными. Никита весь вечер вел себя идеально, ничем не выдавая себя, − как будто и не было разговора, оставившего в Настиной душе неприятный осадок. А Вадим был сама галантность. Но, как ни старалась Наташка, как ни распускала перед ним хвост, на все ее ухищрения с его стороны не последовало никакой реакции. К подружкам он относился одинаково любезно, танцевал с обеими по очереди и все время рассказывал анекдоты − вполне приличные, но очень смешные. И при этом придавал своей физиономии несвойственное ей туповатое выражение, от чего становилось еще смешнее. В итоге они так нахохотались, что больше уже не могли, − только вытирали слезы, держась за животы, и умоляли о пощаде.

И все же в душе Насти поселилось беспокойство − не столько неприятное, сколько непонятное. Она стала перебирать в памяти события вчерашнего вечера, и в какой-то момент ее сердце екнуло. Ей вспомнилось лицо Вадима, на которое засмотрелась во время его очередной хохмы. Он не смотрел в ее сторону, но она каким-то шестым чувством поняла: все, что он говорит и делает, адресовано, в первую очередь, ей. Тогда она отмахнулась от этой мысли, но сейчас почему-то взволновалась. Она снова представила его взгляд из-под темных ресниц – как будто вскользь, как будто мимо. Почему этот мимолетный взгляд так  запал ей в душу? Что-то было в этом юношеском лице, смуглом и тонком, − в уголках губ, в прищуре глаз, − что-то тревожащее, что заставляло ее снова и снова мысленно вглядываться в него. И представляя себе его образ, возрождая в памяти милые черты, она вдруг почувствовала, что ее затягивает, как в воронку, в какое-то новое пространство, куда и хочется, и страшновато. Она и не знала, что имя этому процессу − взросление.

Нет, решила Настя, тряхнув головой, не буду больше думать о нем. Сегодня сходим в кино, − и на этом все.  Ребятам надо в институт готовиться, а нам в лицей.

От этой мысли сразу стало легче. Новое незнакомое чувство, так встревожившее ее, свернулось калачиком и примостилось где-то на самом на донышке души. Будущее наполнилось планами предстоящих действий и ожидаемых результатов, отчего к ней вернулось прежнее состояние покоя и уверенности.