Каким может стать Единый госэкзамен в будущем? Почему в ЕГЭ по русскому нужны уровни? Как добавить в экзамен практические задания? «Российская газета» беседует с научным руководителем Центра психометрики и измерений в образовании Института образования ВШЭ профессором Виктором Болотовым.
Виктор Александрович, сколько бы начальников у ЕГЭ ни было, «отцом» все равно называют вас. В начале 2000-х вы, будучи замминистра образования, запускали Единый. Следите за взрослением «ребенка»? Как он вам сегодня?
Виктор Болотов: От большинства «детских» болезней экзамен освободился. Я имею в виду утечки интернет-заданий, нарушение правил проведения ЕГЭ, улучшилась ситуация с отслеживанием тех, кто списывает. В общем, экзамен встал на ноги: был подросток, а сейчас уже юноша. Уже несколько лет нет в нем некорректных заданий. Да, кто-то жалуется на сложность, но экзамен и не должен быть легким. Считаю, что сейчас ЕГЭ вышел на нормальный уровень.
Что дальше?
Виктор Болотов: Важно, что сегодня в заданиях ЕГЭ начали всерьез ставить вопросы о развитии не только предметных знаний, но и таких универсальных компетенций, как, к примеру, критическое мышление. Это перспективный ход. Часто слышу от работодателей: «Предметные знания мы подтянем, а вот с универсальными и профессиональными навыками гораздо сложнее». Это важный шаг, я уверен, что внимание к оценке уровня развития компетенций будет только расти.
В одном интервью вы говорили, что главный минус ЕГЭ сегодня — отсутствие практических заданий по физике, химии, биологии. Считаете, на этих экзаменах нужна практическая часть?
Виктор Болотов: Думаю, мы к этому придем. Ведь ввели же в ЕГЭ по иностранным языкам аудирование — устную часть. Это и есть практика. Практические задания в ЕГЭ по физике или химии вполне можно разработать, используя, например, компьютерные симуляторы. Они, кстати, сегодня очень популярны в среднем профобразовании. Это компьютерный тренажер, в котором можно собирать физическое устройство, ставить химические опыты и на экране видеть результат.
Лейтмотив последних лет: у нас не хватает грамотных инженеров. А как развивать инженерные навыки в юном возрасте, если человек не работает руками или хотя бы с реальными объектами на экране компьютера? Одной теорией и задачами проблему не решить.
Сегодня следить за порядком на ЕГЭ помогают нейросети. Какую еще пользу они могут принести в образовании?
Виктор Болотов: Для меня очень важно, что система образования всерьез занялась вопросом использования цифровых технологий. Никакой опасности, как говорят некоторые, в этом нет: никакого массового перехода только на онлайн-обучение не произойдет. И живой учитель из школы не исчезнет — все это ничем не обоснованные домыслы. Зато компьютер и искусственный интеллект могут помочь учителю с рутинными работами. Например, проверять решение задач по известным формулам, тригонометрию, грамотность. Может в перспективе даже проверять обзорные рефераты. А вот вопросы развития личности компьютер пока решать не может и, возможно, не сможет никогда.
В одном интервью вы говорили, что главный минус ЕГЭ сегодня — отсутствие практических заданий по физике, химии, биологии. Считаете, на этих экзаменах нужна практическая часть?
Виктор Болотов: Думаю, мы к этому придем. Ведь ввели же в ЕГЭ по иностранным языкам аудирование — устную часть. Это и есть практика. Практические задания в ЕГЭ по физике или химии вполне можно разработать, используя, например, компьютерные симуляторы. Они, кстати, сегодня очень популярны в среднем профобразовании. Это компьютерный тренажер, в котором можно собирать физическое устройство, ставить химические опыты и на экране видеть результат.
Лейтмотив последних лет: у нас не хватает грамотных инженеров. А как развивать инженерные навыки в юном возрасте, если человек не работает руками или хотя бы с реальными объектами на экране компьютера? Одной теорией и задачами проблему не решить.
Сегодня следить за порядком на ЕГЭ помогают нейросети. Какую еще пользу они могут принести в образовании?
Виктор Болотов: Для меня очень важно, что система образования всерьез занялась вопросом использования цифровых технологий. Никакой опасности, как говорят некоторые, в этом нет: никакого массового перехода только на онлайн-обучение не произойдет. И живой учитель из школы не исчезнет — все это ничем не обоснованные домыслы. Зато компьютер и искусственный интеллект могут помочь учителю с рутинными работами. Например, проверять решение задач по известным формулам, тригонометрию, грамотность. Может в перспективе даже проверять обзорные рефераты. А вот вопросы развития личности компьютер пока решать не может и, возможно, не сможет никогда.
Ключевой вопрос
Все время возникают разговоры об отмене ЕГЭ. Такое возможно?
Виктор Болотов: Не дает эта тема нам покоя. Напомню, с чего все начиналось. В конце 90-х количество медалистов в школах росло в геометрической прогрессии — медаль тогда давала преимущество при поступлении в вуз. Кроме того, в любом городе России можно было встретить объявление типа: «Готовим для поступления к конкретный вуз».
В советские времена в вузы Москвы и Санкт-Петербурга поступали 75 иногородних детей из 100. А в 2000 году — только 25 поступивших были иногородними, а 75 петербуржцами или москвичами. Причина, по которой регионы добровольно переходили на формат ЕГЭ, — повышение доступности качественного образования для всех детей вне зависимости от места жительства.
Всем критикам ЕГЭ я советую две вещи. Первое: зайдите на сайт ФИПИ и прорешайте от и до вариант хотя бы по одному предмету. Ощутите уровень, так сказать. И второе. Хотите отменить ЕГЭ — предложите замену, сохраняющую возможность абитуриентам поступать в хорошие вузы по всей стране. По моему мнению, возврат к прошлому невозможен. Да и попросту вреден.
Источник: rg.ru