20.05. — Образование как индустрия, направленная в будущее

Каждый из нас независимо от возраста время от времени вспоминает хотя бы одного из своих педагогов. Моя первая учительница — строгое чёрное платье с кружевным воротничком. Собранные под заколки-невидимки седые волосы. Далеко не всегда улыбчивое лицо. Желание помочь нам, бестолковым первоклашкам, понять: мир устроен справедливо и правильно, а значит, главное — научиться его познавать и жить, интересуясь всем, что происходит вокруг… Первая учительница моего сына. Неухоженная. Уставшая учитывать каждую копейку, чтобы хоть как-то дотянуть до зарплаты, которую не известно когда выдадут. Называвшая учеников «осколками унитаза» и ошарашившая родительское собрание фразой: «Поздно пить „Боржоми“, когда страна катится в тартарары»… Недавняя попутчица — учительница начальных классов, везущая своих подопечных из Петербурга в Таллин на экскурсию. Привычно «командный» голос. Профессиональное умение наблюдать за каждым, даже сидящим на заднем сиденье автобуса ребёнком. Способность «управлять коллективом», характерная скорее для менеджера среднего звена, чем для воспитателя…
Образование стало теперь индустрией, родители — клиентами, а преподаватели, соответственно, теми, кто предлагает этот сервис. Причём у тех, кто участвует в данном бизнес-процессе, имеются собственные, чаще всего полярные представления о том, что этот сервис собой представляет.
Они очень разные. И это, наверное, правильно — жизнь, меняясь, накладывает отпечаток на всё, а значит, на мироощущение и отношение педагогов к своей профессии. Школа на глазах трансформируется. Но хорошо ли это для детей? У каждого учителя и любого родителя имеется свой вариант ответа на данный вопрос. Поэтому «Аист на крыше» решил обратиться к разным участникам «процесса», дав им высказаться. Честно и без обиняков…
Семья и школа находятся по разные стороны баррикады
Когда-то Ян Амос Коменский, которого называют «отцом педагогики» и «учителем народов», сказал: «Следующий век будет именно таким, какими будут воспитаны для него будущие граждане». Вероятно, формулируя этот тезис, великий чешский мыслитель мечтал о «школе мудрости и мастерской гуманности», о «школе радости», которая формировала бы людей, умеющих жить достойно и приносить пользу Отечеству. Труды Коменского, переведённые на многие языки, на протяжении столетий, вплоть до нашего века, являлись образцами для разработки учебников. И никто не сомневался: учение чешского философа, в основе которого лежит не приобретение знаний, а воспитание, не утратит своей актуальности никогда. Но время, как обычно, внесло в жизнь коррективы, и сегодняшние учёные смотрят на систему образования с другого ракурса. К примеру, профессор из Братиславы Ондрей Кощак изложил «Аисту» современный взгляд на ситуацию: — Прежде всего, следует разобраться, что вообще происходит сейчас в школьной системе. Во всех странах мира имеет место примерно одинаковая ситуация, однако в государствах — участниках перехода от коммунистической к совершенно новой для них системе особенно остро ощущается, насколько сильно трансформировалась школа. И не только в плане педагогики. Произошло это по очевидной причине — образование стало теперь индустрией, родители — клиентами, а преподаватели, соответственно, теми, кто предлагает этот сервис. Причём у тех, кто участвует в данном бизнес-процессе, имеются собственные, чаще всего полярные представления о том, что этот сервис собой представляет. Родители ориентируются на свои субъективные ожидания, а учителя — на собственные возможности что-либо предложить. Родители просят учителя что-то сделать, а он обязан это выполнить. Таким образом, можно говорить, что семья и школа находятся по разные стороны баррикады. И это надо учитывать, когда начинаешь разбираться, кем является сегодня учитель…
Как бы кто ни сопротивлялся, ничего уже не будет «как раньше»
Значение профессии учителя всегда занимало важное место в работах педагогов, писателей, общественных деятелей. Так, например, доктор педагогических наук, профессор, член-корреспондент РАО, академик, заслуженный деятель науки РФ Павел Иванович Пидкасистый всегда говорил, что учительская работа — род трудовой деятельности человека, который является для него источником существования и при этом требует от профессионала наличия комплекса знаний, практических навыков и умений.

К сожалению, сегодня нельзя с гордостью сказать: «Я работаю учителем!». Во всяком случае, никто не отреагирует на твои слова фразой: «Это круто!». Педагоги теряют авторитет, и это сказывается на всём.
Это, на первый взгляд, вполне соответствует заявлению словакского исследователя, сводящемуся к тому, что в современном мире учитель должен быть готов выполнить любой заказ, от высокоэффективного обучения до элементарного педагогического присмотра. Но как относятся к подобному переходу на рыночные отношения практикующие педагоги? Судя по тому, что они говорят, по-разному… Сергей Андреевич Тюнин, учитель истории и обществознания: — К сожалению, сегодня нельзя с гордостью сказать: «Я работаю учителем!». Во всяком случае, никто не отреагирует на твои слова фразой: «Это круто!». Педагоги теряют авторитет, и это сказывается на всём. Не так давно я, приехав на работу, обнаружил, что вся парковка занята родителями. А когда начал возмущаться, они разговаривали со мной как с человеком «низшего сорта». Леонид Сергеевич Гребнев, доктор экономических наук, профессор МГУ: — В последние годы в нашей стране часто используется термин «образовательные услуги», от которого один шаг до рыночного видения образования как такового, то есть до узко-экономического подхода к образованию как одной из социальных услуг. А дальше — с одной стороны, нормирование по отношению к получателю услуги, то есть отдельно взятой «душе», и с другой — нормативы финансирования и образовательного стандарта. Молодой учитель, пожелавший сохранить инкогнито: — Как бы кто ни сопротивлялся, школьная система меняется, а значит, ничего уже не будет «как раньше». Но так ли это плохо? Многие учителя жалуются, что родители стали воспринимать образование как услугу и, будучи потребителями, пытаются влиять на условия и результаты оказания этой услуги. Лично я с подобной ситуацией никогда не сталкивался, но, если бы столкнулся, не стал бы спорить с таким родителем. Образование действительно можно считать услугой, оказываемой государством населению… Любовь Валентиновна Дмитриева, директор школы, входящая в топ-30 лучших в России глав российских учебных заведений: — Не так давно ко мне подошли родители учеников, классный руководитель которых собиралась в декретный отпуск. Из их слов следовало, что они хотят «заказать» себе педагога, и кандидатура уже выбрана. Причём этих людей совершенно не интересовало, хочет ли она сама вообще этим заниматься… Ольга Юрьевна Васильева, первая в России женщина — министр образования: — В области образования не бывает услуг. Учитель не оказывает услуги, он воспитывает и обучает будущее поколение страны: сегодня — малыши, завтра — народ…
Учитель — не профессия, а призвание и служение
Объективно говоря, коллапс системы образования, о котором сейчас говорят все, кто имеет хотя бы мало-мальское к нему отношение, назрел далеко не вчера. Об этой проблеме ещё в 1960-х годах писал в своей книге «Кризис образования в современном мире» создатель Международного института образовательного планирования ЮНЕСКО Филип Хол Кумбс.
Прежнее «массовое» образование можно считать гениальным изобретением, однако теперь данная форма безнадёжно устарела, авторитарная роль учителя безвозвратно уходит в прошлое, и с этим уже ничего не поделаешь.
По Кумбсу, ход процесса перемен, начавшихся после Второй мировой войны и растянувшихся более чем на полстолетия, позволяет сделать однозначный вывод: то, что принято называть кризисом, в действительности является новым состоянием образования. К этому необходимо относиться с должным пониманием, поскольку школа, как и весь социум, подвержена постоянным трансформациям. И из этого следует: рано или поздно всем придётся принять обновленный вид едва ли не самой консервативной социальной структуры. Точку зрения одного из наиболее влиятельных в прошлые годы исследователей проблем образования поддерживает не менее известный ученый, американский философ, социолог и футуролог, автор концепции постиндустриального общества, Нобелевский лауреат Элвин Тоффлер. Рассуждая в своей книге «Футурошок» о «новой революции в образовании», он прямо заявляет: прежнее «массовое» образование можно считать гениальным изобретением, однако теперь данная форма безнадёжно устарела, авторитарная роль учителя безвозвратно уходит в прошлое, и с этим уже ничего не поделаешь. С мнением таких «китов», как Тоффлер и Кумбс, разумеется, не поспоришь, однако российские учителя, которые, учась в колледжах и университетах, наверняка не раз слышали их имена от своих преподавателей, продолжают изливать душу на интернет-форумах: — Работа учителя и всегда-то была трудной, а сегодня мы и вовсе абсолютно бесправные и незащищённые существа. Вседозволенность со стороны учеников, неуважение со стороны родителей и непомерные требования со стороны начальства не способствуют занятиям педагогической деятельностью. …Чем всё это закончится, покажет, как всегда, время. А пока, не пытаясь делать выводов, остаётся лишь вспомнить, что учитель вообще-то не столько профессия, сколько призвание и служение. И согласиться с тем, что образование, даже если оно — индустрия, в любом случае направлено в будущее.

Добавить комментарий